February 2012

Берлин

В Германии работает такой замечательный онлайн-сервис – на специальном сайте www.mitfahrgelegenheit.de водители оставляют объявления о планируемой поездке и таким образом находят себе пассажиров на свободные места. Попутчики созваниваются, договариваются о месте встречи, и оплачивают водителю часть расходов на бензин. Конечно же я не преминул возможностью прокатиться по немецким автобанам с немецким водилой. К тому же дёшево – 14 евро, вместо 27 евро за билет на рейсовый автобус.

Ехали с ветерком, 190 км\час, обсуждали сегодняшнюю отставку бундес-президента Вульфа. Он взял кредит на 500 000 евро на покупку дома под 4 процента годовых вместо 5 положенных, за что снискал недоверие и хулу со стороны оппозиции и народа. Бедный-неимущий немецкий президент, не хватило каких-то полмиллиона.

Автобан шуршит под колёсами. Может, вчера ночью я слишком засиделся в гостях, а может это всё сонные предвесенние виды и медленно вращающиеся ветрогенераторы создают такой убаюкивающий ландшафт.

Шумахер выгрузил нас у вокзала Хауптбанхоф, и поехал дальше по своим делам. Вокруг был Берлин, под низкими облаками, ветреный и неизведанный.

На главном вокзале поезда ходят в перпендикулярных направлениях по разным эшелонам – под землёй и наверху, на эстакаде. На картинке внизу и вверху красные вагоны. Впечатляет.

Я по-быстрому заселился в хостел и пошёл. Куда? Конечно же к Рейхстагу.

Он виден издалека. Чем ближе, тем чётче проявлялось странное чувство. Пробежала дрожь – я приблизился к фасаду на расстояние выстрела. Эти колоны, этот купол. Военные хроники, чёрные стены, бойницы окон, красный флаг, Егоров и Кантария, выцарапанное «Дошли! 1945». Я обошёл вокруг – следы пуль и осколков на стенах.

Тот самый символ конца войны. Очень зацепило, к виду Рейхстага нужно было привыкнуть.
Сидя на берегах Шпрее, на берегах памяти.

Присмотревшись, обнаружил на улицах множество стен со вставками-заплатами, со щербатыми выбоинами и кратерами от снарядов, старых стен, со шрамами уличных боёв апреля 1945-го. Что стоило бы заштукатурить, покрасить. Нет, всё оставлено, в назидание, в память.

Такие следы былых бед посреди мирной столичной жизни.

Дата моего приезда оказалась весьма удачной – этим вечером проходила церемония награждения победителей престижнейшего кинофестиваля Берлинале.

Красная дорожка, кортежи, фотокамеры – где-то так я себе всё это и представлял. Ажиотаж вызвал главный кино-вампир, я тоже пробрался сквозь визг поклонниц рассмотреть его поближе. Было неловко – я даже не знал, как его звать. Позже выяснил - некто Роберт Паттинсон из "Сумерек".

А вечером я пошёл смотреть фестивальное кино, сначала конкурсные короткометражки из Японии, Германии, Австралии, Бразилии и Шри-Ланки (после каждого фильма на сцену выходил режиссёр и его расспрашивали о том, о сём), потом на ночной сеанс – презентация нового фильма уважаемого мною Тони Гатлифа «Indignados», о тяготах жизни эмигрантов в Европе. Приятно, что в Германии (в отличие от той же Италии) студентам везде полагаются скидки, и в кино и в музеи, так что показав свой ISEC-студенческий, я получил билет за полцены, за 4 евро – вот так Берлинале.

Ночной берлин прекрасен.

Характерное для западной Европы вечернее затишье. Безлюдный центральный проспект Die Straße Unter den Linden – «Улица под липами», я читал о нём на уроках немецкого 10 лет назад!

Я решил измерить город пешком – чтоб пересечь центральный район потребовалось полтора часа. Просто шагал по пустым улицам, Шпрее тихо-тихо плескалась в строгом бетонном русле, вокруг отходили ко сну 4 миллиона берлинцев.

На следующий день я встретился с товарищами – одесситом Жекой и румынкой Элизой, бывшей соседкой по общежитию. В компании бродить по мегаполису веселее. Элиза живёт и учится в Берлине, так что она стала нашим экскурсоводом.
Первым делом решили пройтись вдоль Стены.

Её фрагменты выставлены на Потсдам платц – там сделали аттракцион, всем желающим «советский пограничник» ставит штамп ГДР в паспорт.

Настоящие масштабы национальной трагедии, вернее национальной радости после окончания той эпохи опасных границ, колючих стен и разделов, можно оценить в районе Варшауштрассе, где километровый участок стены превращен в исторический музей и арт-галерею под открытым небом. Недавно всю настенную живопись отреставрировали, теперь экспозиция как новенькая, как в 1990.

Много психоделических сюжетов.

Лозунги, карикатуры.

Вот и всем известное «Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви»

Мне больше всего понравилось вот это полотно, видно, что художник старался и может быть, употреблял вещества.

Чтобы сфоткать стену без толпы туристов и припаркованных машин пришлось ждать вечера.

Затем был Kunst-haus Tacheles (Тахелес).

В начале 90-ых разного рода неформалы, художники, пацифисты, в общем авангард, оккупировали заброшенное здание прямо в центре Берлина. И сделали из него образцовый дом современной культуры, вернее субкультуры. Пять этажей выставок, арт-галерей, художественных мастерских и магазинов, изрисованных стен, добротной музыки и разноцветных весёлых людей. Главная тематика та же, что и на студенческих демонстрациях в Болонье – борьба со всепоглощающей и развращающей властью капитала, с банкирским засильем и беспределом.

Здесь эта проблема особенно заострилась недавно – невесть откуда взявшиеся «законные хозяева» этого здания сообщили о планах реконструкции дома, а значит, выселения всех этих нелегальных жильцов и работников. «Всем неформальным Берлином пытаемся отстоять этот оплот культурной жизни столицы» - рассказывает рыжий шотланец Роу. Он держит здесь лавку с сумасшедшими коллажами своего голландского друга-художника Тима Ройлоффса (www.roeloffs1.de).

Мы уселись на табуретки у окна и болтали о берлинских впечатлениях, о провале коммунистических идей на восточном фронте, о большом различии и ещё большем сходстве наших двух Европ, East & West. Чем я расположил Роу к беседе, не знаю.

Второй вечер – дегустация хвалёного немецкого пива в районе Фридрихсхайн. Гёте и Гитлер в бар так и не заползли.

Два дня конечно не хватает на исследование такого огромного и насыщенного города. Появляется естественное желание вернуться и побыть здесь дольше. Но Элиза уже позвонила по объявлению, машина на Бремен будет ждать утром у заправки на станции Messe Nord.

Бремен, город на Везере.

Река Везер крупнее Шпреи, однако уступает в ширине реке Эльбе.

Город по населению и размерам как Вильнюс, но в сравнении с миллионными Берлином и Гамбургом конечно смотрится провинциально. Здесь другая атмосфера.

Центральная рыночная площадь у лютеранского собора св. Петра роскошна. Много домов-пряников, рыцарей-всадников и медных шпилей.

Ну и конечно повсюду персонажи сказки братьев Гримм - Бременские музыканты. И бронзовые и каменные и живые.

Уютные районы Шноор и Вертель, ходишь узкими переулками и рассматриваешь эти пёстрые домики, прижатые друг к другу, с пилой покатых крыш.

Тёмные части фасадов этих домов являются деревянными балками, белые пространства – покрашенная кирпичная кладка.

Любопытно поизучать товары в торговых лавочках купцов-ганзейцев, тут точно так же торговали 200 лет, 300 лет назад. Разве что не моделями самолётов.

Пошататься вокруг да около, выйти на берег реки, затеряться в переулках – кайф.

Позже был музей с экспозицией полотен Мунка, орган на вечерней мессе, ночь в аэропорту, рассвет на высоте 10 километров над восточными окраинами федеральной земли Бранбенбург…

Ещё одно путешествие в формате «Страна за неделю» подошло к завершению. Северная Германия уходит на запад, я лечу обратно на восток, до следующей поездки.

На очереди Северная Германия.

В планах три города, три впечатления, три истории: Гамбург, Берлин, Бремен.

Гамбург.

Как город-государство является одной из 16 земель Федеративной Республики Германия, второй по величине город в Германии, седьмой по величине в Европейском союзе, почти 2 миллиона жителей - это то, что говорит Википедия.
А что же там делается на самом деле? Я включил в плеере композицию «Жека уже в Гамбурге» и пошёл смотреть. Точнее поехал, на прокатном велосипеде.

Город расположен на большой судоходной реке Эльбе. В феврале обычно Эльба во льдах, туманах и вечерних огнях.

Под Эльбой 100 лет назад прорыт пешеходный туннель.

Основа экономики города – порт. Суда заходят из Северного моря в устье реки, поднимаются 100 километров вверх по течению и оказываются в гуще транспортных магистралей Германии – очень удобно.

Город большой, деловой, занятой. Можно подняться на крышу торгового центра и понаблюдать за суетой внизу на оживлённом перекрёстке, а заодно рассмотреть, как незаметно меняется освещение и на фоне заката чернеют шпили церквей и ратуш.

Во все времена Гамбург был довольно своенравным городом. Его полное название кстати – Вольный ганзейский город Гамбург. Порт и торговля обусловили многонациональный состав населения, а также многие свободы, в том числе и сексуальную раскрепощеннось. Здесь как в Амстердаме есть кварталы красных фонарей со всеми вытекающими. Даже запахи типично амстердамские, хотя марихуана в Германии запрещена. Но видимо близость голландского легалайза сказывается.

Райончик считается криминальным, на подходах к нему висят специальные таблички.
Утром грузовики завозят алкоголь, квартал готовится к выходным.

Именно здесь, на этих злачных улочках в окрестностях Рипербан-штрассе, начинали свою музыкальную деятельность легендарные и неповторимые The Beatles. В 60-ых Гамбург славился своими музыкальными подмостками, один из продюсеров пригласил ливерпульцев на годовой контракт, играть в местных барах Indra, Kaiserkeller, Top Ten.

Ребята не отказались и были правы. Здесь они, что называется, сыгрались. А вернувшись на родину (точнее после депортации из Германии за всякие оплошности), начали своё триумфальное шествие под звуки Rock And Roll Music. Кстати тогда в раннем составе их было пятеро, но басист Стюарт Сатклифф умер в Гамбурге при загадочных обстоятельствах в возрасте 21 года. Ему и посвящён этот памятник – четвёрка силуэтов играет, а пятый стоит в стороне и печально на них смотрит.

Приятно пройтись по тем же тротуарам, где эта четвёрка далеко за полночь возвращалась домой, смеясь и шумно обсуждая очередной успешный концертик. Леннон в обнимку с Полом, 17-летний Харрисон с гитарой за спиной…

Суровый район Хафен-сити. Старая, портовая часть города. Кирпичные стены над холодными каналами. Кстати та же Википедия говорит, что в Гамбурге мостов больше, чем в Амстердаме, Лондоне и Венеции вместе взятых.

Идём дальше.
Район Хамербрук. Здесь нет старых деревьев и довоенных домов. Огненный шторм военной операции «Гоморра» в конце жаркого июля 1943 года уничтожил всё, сгорел даже асфальт. Гамбург хранит память об этих событиях – в центре города стоит разрушенный собор св. Николая, шпиль колокольни остался невредим – бомбардировщикам нужны были высокие здания в качестве ориентиров.

На лифте за 2 евро можно подняться наверх, посмотреть, как химеры прошлого нависают над городской панорамой, сравнить фотографии военных лет с современным видом Гамбурга.

Особенность немецких культурной жизни немецких городов, в частности Гамбурга, это перестройка старых промышленных зданий – фабрик, ангаров, доков – в обьекты презентации искусства – галереи, музеи, арт-магазины. Такая смена профиля. Зачем сносить старый портовый склад – лучше устроить там фото-дом. А еще мы посетили кинотеатр в здании бывшего цеха якорного завода и большую дизайн-студию на пять этажей в отреставрированном помещении какой-то припортовой фабрики.

Ещё один пример – Miniatur Wunderland, музей миниатюр в старинном доме припортового района, волшебный мир на 200 000 жителей. Началось всё в 2001, группа энтузиастов построили небольшой стенд, воспроизводящий небольшой городок в масштабе 1:250. Посетителям идея понравилась и ребята стали расширяться…

Сейчас экспозиция включает в себя 8 больших зон – Америка, Скандинавия, Германия, Австрия и Швейцария, Гамбург, Аэропорт Кнуффинген. Масштабы и детализация впечатляют – по рельсам снуют поезда (15 000 вагонов), на подвесных мостах оживлённый трафик, в гавани причаливают большие лайнеры. Каждые 15 минут день сменяется ночью – я провёл здесь полторы недели, 10 игрушечных рассветов и закатов.

Впечатляют массовые сцены – полный стадион на 12 тысяч посетителей, двадцатитысячная толпа на опенэйр-концерте.

Пульт управления этим безумным миром. Ребята с 10:00 до 18:00 сидят у мониторов и следят, чтобы всё было в порядке – взлетали самолёты, ездили машинки на магнитах, радовались посетители. Отличная работка.

Самое интересное – находить «пасхальные яйца» - какие-то ирреальные или забавные сюжеты, фигурки, объекты. Играющие в баскетбол инопланетяне, единорог в пещере, грабители копают туннель в золотохранилище, летающие феи, слон-каток, пингвины на перроне ждут поезд, Белоснежка и семь гномов идут по горной тропинке.

Настоящий детский восторг вызывает модель аэропорта. У этого стенда взрослых больше, чем детишек. Авиалайнеры взлетают и садятся, ездят по рулёжным дорожкам, гудят двигатели, пожарные машинки готовы выехать на экстренный вызов - здорово!

Фотками не передать, вот динамика этого вундербар-мира:

В Гамбург я приехал по приглашению Изабель, подружки-студентки, за что ей большое спасибо. Я жил у нее на квартире, мы катались на великах по городу, ходили в гости к её друзьям. Молодёжь здесь старается с лет двадцати начать самостоятельную жизнь, кооперируются и снимают квартиры, находят работу. А ещё все выписывают газеты, от мала до велика. И Изабель и её подруга Лена, и их соседи по съёмным квартирам – все получают утреннюю прессу, листают по утрам за чашечкой кофе. «Ну так у нас заведено. К тому же можно повнимательней ознакомиться с новостями» - отвечают они на мои расспросы. Немцы, что у ж тут.

Два гамбургских дня пролетели быстро, на третий день я отправился в столицу, в Берлин.

Записки на алтайских тропинках

Лето 2011, почти весь июль мы провели в горах Алтая. Чудеснейшее время, удивительные места. И так как я изначально догадывался, что это будет необычное путешествие, то захватил с собой блокнот и карандаши, чтобы не упустить возможности зафиксировать все наблюдения, впечатления и мысли, которые здесь, внизу, никогда не мелькнут в голове.
Я старался записывать ключевые слова непосредственно в процессе движения, на больших привалах, прямо на обратной стороне карты или листика с продуктовой раскладкой. Иногда на обеденном привале успевал сделать карандашный набросок примечательного горного вида. А на днёвках или в свободные от дежурства вечера переносил записи в блокнот, дополнял рисунками и схемами, воспоминаниями, эпитетами и олицетворениями. Конечно, кое-что забылось прямо на тропе, что-то просто невозможно описать словами. Но в целом, читаю - и снова оказываюсь там.
Итак, избранные странички алтайского дневника

8 июля
800 километров на микроавтобусе по предалтайским степям. Первая половина пути прошла незаметно – все спали. Через весь Новосибирск, город на Оби, через Барнаул… мимо Бийска, с заездом в Горноалтайск за докупками и регистрацией в МЧС…
Равнинные тихие реки начинают сужаться в тисках скалистых прижимов, кувыркаются в кипящих порогах и водоворотах. Это Катунь собирает дань со всех ущелий и долин русского Алтая и тем роскошно живёт своей текучей речной жизнью меж террас и берегов до самой Оби, где сама, достигая устья, становится лишь неразличимой частью потока до самого Карского моря... среди сумерек вырисовались силуэты долгожданных гор – узкие изрезанные хребты, драконьи спины, усаженные шипами стволов хвойных пород.

9 июля
Доехать до гостиницы мы не успели, переночевали прямо в машине. Тем временем на дорожных указателях Петровки, Первомайские и Урожайные Алтайского края сменились странными и по-настоящему местными названиями Алтайской республики – Карым, Онгудай, Актел, Камлай. Сменился и пейзаж за дребезжащим окном – леса стало поровну со скалами, гигантские ряби осыпей, каменные вершины, подавшиеся розовыми оттенками рассвета. Это долина Чуи – «бурной», здесь проходит Чуйский тракт. Местами выше нынешней трассы видны остатки древней дороги, пути из монгольских бескрайних степей с ещё более бескрайние сибирские просторы.
...Все местные жители имеют характерный монголоидный тип лица, все невысокие. Позже наш проводник расскажет, что русских здесь немного, в основном горные народности: на северном Алтае тубалары, челханцы, кумандинцы, на юге собственно алтайцы, теленгиты.

... На следующие два дня разделяемся на конную и пешую группы. А вот и скакуны, пять жеребцов с именным тавром «Э» на левом бедре. Мне достался гнедой Оська. Но-о-о, поехали! И сразу же пошли впечатления – верхом, по крутым тропам, сквозь тайгу к ледяным пикам Алтая – необычайно здорово!

Сначала по Можойской долине, кругом разлапистые лиственницы с чёрными от мхов и давних пожаров стволами, да невысокие но коренастые кедры с неспелыми пока, сиреневыми шишками. Зигзаги ручьёв на зелёном холсте, крапинки цветов всевозможных расцветок, а выше только чёрно-белые скалы и круглое небо в облаках и крепкий западный ветер. Затем через урочище Салбах, вдоль осевого хребта к перевалу Орой на плато Ештыкол. Проводник говорит, в картах ошибка, правильное название – Дылдыскёль, «звёздные озёра».

Там среди болот и каменных россыпей действительно прячутся маленькие озерца, в которых по тайным ночам наверняка купаются большие немерцающие горные звёзды. Но сегодня сгущается непогода, устало тянется наш караванчик под тяжёлыми пепельными облаками, в разрывах которых блещет круг вечернего Солнца. Мой конь оказался весьма своенравным, если чует, что наездник жалостливый, всё делает по-своему – останавливается, когда хочет, тянет поводья вниз и щиплет сочную травку, а потом догоняет остальных, боится отстать. Остаться в одиночестве здесь и для коня и для человека дело страшноватое, здесь дикое царство, вотчина зверей и духов.

10 июля
На мой вопрос об этимологии названия этой горной страны проводник Эркин призадумался и высказал возможные варианты:
«алты» - число шесть + «ай» - луна
«алтын» - золото + «тоо» - гора, вершина.
То ли «Шестилуние», то ли «Золотые горы».
Сквозь лапы кедров пробивается бирюза нижнего Шавлинского озера. «Глубина 37 шагов, охотники мерили» - сообщает на прощание Эркин, связывает коней в колонну и идёт обратно.

...Остаток дня отдыхать и вглядываться в широкую голубую плоскость, в складки волн, в пирамидальные рефлексы гор. Если смотреть не отрываясь, то создаётся впечатление, что пёстрая беготня отражений на воде складывается в отдельную самостоятельную сущность, динамичную, изменяющуюся, сродни клочьям низких кучевых облаков или стайке резвых мальков в запруде. Но эти блёстки, овалы небесного цвета, зигзаги и прямые линии оттенков эфемернее дыма от нашего костра, это лишь игра рассеянного света и цвета в изгибах потревоженной лёгким ветром поверхности горного озера, как наши ночные сновидения суть лишь причудливая рябь на границе сознания, взбудораженного перипетиями прошедшего дня.

В надвечерье установился мягкий штиль и в округе вспыхнули два Солнца – одно небесное сквозь облака, второе озёрное, чуть тусклее, среди толщ непрозрачной бирюзовой воды. В этом сиянии над зеркалом озера кружатся сотни мошек, каждая сверкает, как маленькая искорка, как золотая пылинка среди ветвей дикой ивы – тала... Спокойствие. Уже в темноте с дальней стороны зазвучала песня на протяжный народный мотив.

13 июля
Сегодня идём под ледник, ведущий под перевал Николаева. На привалах обязательно выставляем вверхсмотрящего, он не отрываясь наблюдает за делами выше по склону – обвалы и отдельно летящие валуны здесь нередки. Высота чувствуется, вечером побаливает голова, сонливость, горные симптомы. Но к утру проходит. С утром приходят изменения и в окружающем ландшафте, например вытекающая из-подо льда река гудевшая вечером, как мотор авиалайнера на взлёте, насыщенная стаявшей под солнцем водой, на холодном рассвете урчит заметно тише, клокочет в разливах, уровень течения спал – таяние замедлилось. До жаркого полудня, и так день за днём, цикл за циклом. Спать легли, когда было ещё совсем светло – завтра ранний подъём

14 июля
Я дежурный – на пост в 5 утра, завтрак на газовой горелке, выход в 7:15. Выходим на ледник справа по ходу, и тут же начинается дождь. Сначала морось, затем мощный ливень с порывами ветра со стороны перевала. «Это дедушка Алтай говорит, чтоб мы не расслаблялись». Неравномерность в структуре дождя, в его плотности, видна на фоне тёмных от воды скал – серые, почти вертикальные полосы, ленты ливня сползают влево и вниз, уходят в сторону долины. Движение согревает, хотя температура едва ли выше нуля, гигантский холодильник ледникового цирка, зубья кошек вгрызаются в голубовато-серый лёд. Ледник, поверхность его источена вдоль тысячами шуршащих талых ручьёв, а выше, за отполированным перегибом взлёта, разрезана поперёк глубокими трещинами.

...Из царства миллиардов камней мы попали в страну вечного мёртвого льда. Оборачиваемся в сторону грохота – камнепад.
Представить только – вот от монолита неприступной скальной стены откололся кусочек в полторы тонны, стал сам по себе, большим валуном на краю пропасти; вот его замуровал натечный лёд, и так он гранитным зубом простоял тысячу лет на горном уступе; вот в этот летний день цемент льда дал слабину, и глыба высвободилась, оттаяла из древнего оцепенения и стремглав сорвалась в неумолимую пляску по снежному склону, кувыркаясь, дробясь, отчаянно барахтаясь в редком воздухе, достигая места остановки на белом плато. А потом медленно, полметра в год, ещё тысячу лет ползёт бывшая часть скалы с телом ледника, чтоб там, пониже, занять свою нишу в гребне серой морены. Безучастно, без посторонних глаз, само по себе.

...Крутой участок, 15 шагов – отдых и отдышка. Ну и наконец, перевальная седловина Николаева, 3215 метров по GPS, сняли записку томской группы от 7 августа 2010 – мы здесь первые в этом сезоне!
Перевальная шоколадка и вниз, по крутой страшной сыпухе – всё ползёт, сыплет, катится, кирпичи уходят из-под ног и улетают в 300-метровую пропасть. Так два напряжённых часа спускались до пологих моренных валов... обед на озерце, после обеда заслуженный отдых. Пять мужиков дремлют устроившись на рюкзаках, как младенцы в кроватках, забавно. Дальше вниз, к зелёным лугам, где делаем стоянку. По дороге вдоль ручья жуём листья щавеля и добываем с помощью ледорубов родиолу розовую – легендарный золотой корень. На ужин сегодня традиционный суп плюс салат из местного дикого лука и чабрецовый чай. Мотыльки запутываются в стеблях густой травы и в холоде сумерек на высоте 2500. Тихий вечер.

15 июля
Спать здесь, в горах, неимоверно приятно, уснули к девяти вечера, проснулись в 8:30 утра – 11 часов восстановительного отдыха в спальнике-сшивке. Погода к тому же сонная – по тенту палатки барабанит дождь, сквозь острые отроги протискиваются низкие тёмные облака.

Круто вниз, обходя водопад, по козьим тропам, по эдельвейсовым полянам. И вот тут-то и стало ощущаться незримое присутствие хозяев этих мест – сломанные кедровые ветки с шишками, свежие когтистые следы на песке у реки, клочки светло-бурой шерсти на сучках поваленных поперёк тропы коряг. Медведи совсем рядом, это их долина. Всё-таки интересное и необычное дело – бродить по протоптанным ими тропам, пить ледяную воду из той же реки, что и они, глядеть в тёмную рубиновую зелень их леса. Уже завтра утром, а может и сегодня, мишка будет принюхиваться к нашим следам на обеденном привале, к необычным и аппетитным запахам паштета и колбасы, и будет удивляться – что за диковинный зверь побывал в гостях...

Обошли по верху три высоких прижима, река на поворотах выточила в берегах крутые обрывы. На одном из них, в лесу, заметили что-то светло-серое, неужто палатка? Оказался одинокий белый камень размером с автомобиль. К поиску под ногами золотого корня, душистого чабреца и кристалликов горного хрусталя прибавилось высматривание грибов и медвежьих следов. На ужин суп-первое и жареные грибы-рыжики на второе плюс полтора пряника на десерт по раскладке.
День середины лета на прощание машет рваными флагами тёплого заката.

16 июля
...радиальный выход в цирк притока Юнгура, к красивым озёрам под перевалами Терешковой и Сталинградский.

Выше леса снова курумники – каменистые россыпи. Каменные звери, покрытые приятной на ощупь шерстью мхов, или с пятнистой шершавой кожей лишайников – бурого, болотного цвета, лимонного, оливкового, бордового оттенков, цвета ржавчины, яичного желтка, апельсиновой кожуры. Иные, старые, почти скрылись в густой подстилке травы. Другие, молодые, шевелящиеся под ногами, ещё сохранили витиеватые пёстрые узоры горных пород своей сердцевины. Мы шагаем по ним, тревожим спокойную неподвижность, камни ворочаются и звонко бьются друг об друга в высокой тишине. Секрет устойчивого и быстрого перемещения по осыпям прост – нужно ходить так, чтобы камни под ботинками оставались на своих местах, ведь абсолютное большинство камней находится в относительном равновесии с ближайшим окружением... закат поджёг багряным пламенем треугольники пиков, в глубине долин уже сгущается вечер.

18 июля День № 2А
Ночёвка на высоте 2380 выдалась холодной, особенно мёрз нос. На оставленной посуде под абсолютно чистым небом блестит корочка изморози. Сегодня поднимаемся к перевалу Туманному, сначала вдоль ручья, потом по привычным живым осыпям. Приятно посидеть на разогретых солнцем валунах, от ледника же и в такой жаркий день веет прохладой.
...Выходим на лёд, под ногами виднеются тельца насекомых – кузнечики, бабочки с прозрачными, без пыльцы, крыльями, мухи, жуки – опрометчиво взлетают сюда, подхваченные воздушными потоками, промерзают и запаиваются в синий лёд, как в янтарь. Надеваем очки – слишком ярко.

Часовая разведка в связке налегке определила решение – выходим на перевал немедленно. Полтора часа по перевальному взлёту, по снежным ступеням в глубоких летних сугробах, с близлежащих скал постоянно грохочут оттаявшие камни. Наверху провешиваем перила через поперечную трещину, снежный мост между берегами глубокой тёмно-зелёной пропасти то и дело проваливается. На перевале прошлогодняя записка в туре, шоколадка для поддержания боевого духа и вниз. А вниз – две верёвки дюльфера сквозь скалы и глубокий сыпучий снег.

...Чтоб не поймать по-настоящему холодную ночёвку на леднике, решили сбежать до самых покровных морен, то есть сбросить 500 метров высоты (седловина перевала 3250 м по GPS). Панорамные виды Южно-Чуйских белков, стоящих напротив нашего массива и покрывающихся налётом золота и меди в чистейшем зареве заходящего дня на фоне лилового горизонта восполнили запас сил и позволили таки дойти до ночёвки меж двух малахитовых озёр к 21:30.

...Розовый дым на западе, необычные краски рассеянного вечернего света. Сегодня наконец-то увидим высокие алтайские звёзды над чёрными силуэтами трёхтысячников: звёзды Большой Медведицы засели на перевалах и вершинах массива Красавицы, Стрелец целиком в ложбине уходящей на юг долины.

К полуночи на горном полотне выделились холодным фосфорным свечением ледопады. Это мерцание света восходящей полной луны. Тенью скалистых вершин одной стороны ущелья луна режет склон другой надвое – на равномерно-чёрную и освещенную серебристо-серую, блестящую части...
Сегодня кстати середина, экватор нашего похода. Уже столько впечатлений накопилось, а впереди ещё столько же пути, сколько пройдено за эти полторы недели. Ждём продолжения!