Russia

Изначально планировалась экспедиция по Балканам с горами в Черногории, автостопом по Сербии и с морем на хорватском побережье. Ну а получился горный поход по российскому Кавказу. Что тоже, в общем-то неплохо!

Настало 8 августа, пора ехать, горы ждут. На нас троих уезжающих собралось 12 человек провожающих – приятно. Да и дело ведь нешуточное – Кавказ!

Дальше полтора дня в поезде со всеми сопутствующими неудобствами – жара – медлительность – пограничная проверка. Спали, ели, чаевали 5 раз, болтали, читали, но в основном просто ехали на юго-восток. Дальше предрассветный Пятигорск, предприимчивый таксист везёт нас на Жигулях прямо к Эльбрусу и уже в 9 утра мы начинаем наш маршрут. Горы встречают хмуро и с дождиком.

Крутой подъём вдоль каньона, конгломератные осыпи, сосновый лес. Радует начало ягодного сезона – под ногами ярко-красные крапинки малины и земляники. К полудню выходим на слиянье рек Ирик и Ирикчат. Нам направо. С 2003 года тут ничего не изменилось.

Проходим отметку 2700 м, ещё чуть-чуть и стоянка. Облака дождят, спускаются, окружают. Ложимся спать засветло.

День 2
Утром проспали будильник. Чтоб не тратить силы и кислород на переваривание, делаем лёгкий молочый завтрак. Вообще, чем выше, тем меньше хочется есть – вчера отказались от обеденной колбасы, а на ужин делали суп без тушёнки.
Выходим из зелёной травяной зоны в зону серых морен и осыпей. Вот виден наш перевал Ирикчат, 3660 м.

Красивый ледопад обходим справа.

В полдень мы на седловине, очень ветрено. Открываются виды на ледяные узоры плато Джигаученкёз.

Северный склон – крутой ледовый спуск, решаем провесить верёвку.

Затем организовали движение в связке, так и прошагали в кошках до зоны больших поперечных трещин. Некоторые из них мы смогли просто перепрыгнуть, но дальше путь пролегал по снежным пробкам и ненадёжным мостам-переходам. Пришлось снова разматывать верёвку и распутывать лабиринт разломов, на ощупь проходить эдакое минное поле трещин, скрытых под старым снегом.

Внизу обеденный привал, потом до упора на восток по ледяной равнине.

Взлёт следующего нашего перевала в вечерней тени смотрится мрачно и неприступно. Как нам туда карабкаться завтра? – думает Паша.

Но это завтра, а сегодня проводим чудесный вечер на высоте 3400 с видом на высочайший пик Кавказа. Эльбрус иногда показывает свою восточную вершину, а потом снова исчезает в сиянии Солнца и в облаках.

Солнце же спускается вниз и вправо, точно параллельно вдоль северного склона горы, оставаясь на постоянном расстоянии от блестящей ледяной кромки. Таким образом закат тянулся почти до девяти часов вечера, мы раскинули на просушку верёвку, ботинки, стельки. Да и сами разлеглись с кружками чая и забалдели.

У всех побаливает голова – высота. Огненные протуберанцы облаков за западе, разгадываем их формы и даём имена – дракон, клякса, лицо, рыбка…

День 3
Совершенно бессонная ночь, крутились, мёрзли, болела голова. Очень неприятное состояние. Но расшевелились, расходились, полегчало. При горной болезни главное не впадать в апатию и пассивность. Ну и шкарнейшие краски рассвета на ледяном полотне добавили сил.

Начинаем подъём на перевал Джигаученкёз, выбрав оптимальный путь – подальше от льда и жидких песочных осыпей. Идём плотной группой, команда «Камень!» весьма актуальна.

Взобравшись на перевал, оказались на границе яркого света южного склона и густой каменной тени северного. Сидим посреди погожего августовского утра, среди просыпающихся громадин-гор. Эльбрус полностью расстался с занавесью туманов, блестит белым по голубому, отличный фон для фото.

Дальше весь день вниз по дорогам и тропам, с каждой сотней шагов воздух плотнеет на один миллиметр ртутного столба. Из попутных интересностей – заброшенная шахта, гранитный каньон, брод разливов Субаши.

Обед на слиянии рек Субаши и Мкяры, тут же делаем полуднёвку. Купания в реке, потом задремали. Неповторимость завитков в бурном потоке, оттенки всех камней в мозаике склона напротив, далёкое свечение ледников. Человек как устройство наблюдения и постижения мира, мира как механизма, запущенного по простым и чудесным правилам, и каждая частичка своим существованием вырывает и реализует в данный момент одно-единственное состояние из конечного, хоть и невероятно огромного, множества вероятностей, возможностей и потенциалов Вселенной – странные потоки мыслей в полусне и в шуме горной реки.

День 4
Спалось очень приятно, какой контраст с прошлой ночёвкой с километровой разницей по вертикали. Сегодня до самого обеда идём по дороге вдоль ущелья Кыртык, минуем кошары с пастухами, многочисленные отары чёрно-белых овец.

Вдалеке открывается пограничный Главный кавказский хребет и массив Курмычи – следующая большая цель. 2500 метров бескомпромиссной вертикали от подножья до вершины, как пройдёт наше восхождение? – размышляли мы.

Спустились в посёлок Верхний Баксан, к нам подбежал мальчишка лет десяти и каждому молча пожал руку, хм. На обед купили мороженного.

Немного по трассе Нальчик – Терскол, немного по сенокосам Баксанской долины и мы на месте следующей стоянки, у реки Курмычи. Ставим палатку и тут же начинается гроза – в вышине сверкают молнии, последующий гром бьётся между склонами ущелья, отражается, рокочет и постепенно удаляется на восток.

День 5
Стандартный будильник на 6:00, два часа на завтрак и сборы. Дальше крутой зигзаг лесной тропы, вьющийся среди вертикалей сосен. Отдышка, стук сердца колышет футболку, пот льёт ручьём со лба – набор высоты 1200 метров. Иногда хвойные кроны расступаются, открывая виды просыпающегося Баксанского ущелья, утро заполняет светом склоны-берега. Любуемся.

Дальше опушка, тропа в душных травах по плечо, брод-переправа бурлящей реки, выше и выше.

Горы становятся всё больше, а мы на их фоне всё мельче.

Ночуем на самой верхней площадке, совсем рядом со стеной пика Авиации, постоянно грохочут, цокают, трещат камнепады (к ним невозможно привыкнуть, постоянно поворачиваешься в сторону звука и высматриваешь шуршащие по льду глыбы). Из долины поднимается послеобеденное облако, оно поглощает всё – мир потух, видимость 50 метров. Можно готовить ужин и спать, завтра серьёзный день.

День 6
День восхождения. Погода идеальна, выходим с первым лучом Солнца. Нам снова необходимо вскарабкаться на следующую седловину, перевал ВЦСПС. На пути нас подстерегали отполированные отступившим ледником скалы – «бараньи лбы»:

коварные крутые осыпи, шевелящиеся под ногами:

ну и сам ледник, посыпанный каменной пудрой обвалов:

Над нашими головами нависали зубцы массива МНР, будто химеры на фронтонах готического собора.

Но мы справились и были вознаграждены видом Главного кавказского хребта с перевала.
Хмурые фиолетовые тучи рвутся об острые пики на стратосферном шквальном ветру.

На том же ветру приходится расставлять палатку – ночуем прямо на перевале! Задувает!

Во время обеда размышляли идти или не идти. Вдруг ветер стихает, из-за облаков появляется вершина Курмычи, 4045 метров над уровнем моря. Решено, выходим. По разрушенным скалам западного гребня, налегке, за час мы поднялись на самую высокую и самую далёкую точку нашего маршрута. Ура!

Вершина балует Солнцем, тишина разбавляется посвистом ветра в россыпях камней.

Спуск по пути подьёма, сгущаются тучи, посыпали ледяные крупинки. Пейзаж заворожил, горы вперемешку с туманом, долина исчезла в блестящей солнечной дымке. Вот так с нами приключился Кавказ.

Дни 7 - 8 – 9
Дни пути вниз, обратно, что о них рассказывать? Мы возвращаемся домой, радостные и вдохновлённые.

Горы меняют людей, меняют в лучшую, спокойную сторону. Подставляют свои миллионно-миллиардно-тонные плечи под шаги восходителей, тем самым давая путь вверх, к границе неба, к пунктиру звёзд, к костру Солнца. Постояв над пропастью, походив среди огромных трещин, послушав эхо камнепадов, повисев на верёвке посреди ледяного склона, что-то неизбежно постигаешь, обнаруживаешь что-то тоненькое, туманное, едва уловимое и конечно же невыразимое словами.

Послесловие.
На Кавказе если за ходовой день перепад высот не составил 1000 метров, то день можно считать необычно лёгким. Максимальный дневной набор высоты у нас составил 1170 м (день 5), максимальный сброс - 1450 м (день 7). Высотный профиль похода, построенный по Google Earth, не даст соврать.

Снова добрался до Кавказа. И снова неимоверно впечатлён.

Конечно же здесь нет агрессивно настроенных местных жителей, конечно отсутствуют террористы и вооружённые боевики, а потенциальные опасности горного маршрута при должной осторожности и подготовке остаются потенциальными, а не реальными.

А вот что бывает в каждый мой приезд сюда, так это сияющие зеленоватой толщей ледники, пики вершин и хребтов, такие острые, что можно пораниться при одном только взгляде, жаркое-жаркое солнце в долинах-пастбищах, клокотание недалёких обвалов, затяжные или наоборот, мгновенные дожди, пеленой стекающие с перевалов, пёстрые каменные россыпи крутых моренных холмов и неописуемое спокойствие в разрежённом воздухе под самыми облаками да тихая тишина в промежутках крепкого ветра, дующего со стороны Эльбруса.

Как было в далёком 2003-м

Как повторилось в 2008-м

Как случилось и сейчас, в 2012-м

Продолжение Алтайских записок.

19 июля
Утро снова встречает солнцем и бабочками. Отсыпаемся после вчерашнего, выходим на маршрут попозже, к 10:30. Пройдя три ступени террас и водопадов правого притока, попали в живописную долину Камрю. На протяжении всего пути виднелись красоты Южно-Чуйских хребтов и вершин. Там, на границе неба и льда, чуть заметны крупинки чёрных скал-жандармов, и кажется, будто вереница яков взбирается вверх по ледяному ребру к заветному острию горного пика.

Сменивший русло ручей, мачты омертвевшего леса, мягкие пучки иголок лиственниц хлещут по лицу, лабиринты звериных дорожек в стланике, обед на самом краешке волшебного озера Камрю, чья лазурная плоскость поверхности лежит на отметке 2000 метров над уровнем далёкого Балтийского моря.

После озера 250 метров вертикали вниз, по крутым косогорам прижимов, по практически непроходимым завалам в лесу, по размытому в паводок жёлобу русла Камрю. Везде обглоданные рекой белые кости деревьев среди цветастых камней. Смотришь на этот каньон, на крутые башни обрывов, на дамбы из поваленных стволов и недоумеваешь – как это получается, кубометры воды летят с грохотом вниз, нескончаемым потоком от самых изломанных льдов до плоской дремучей тайги, как брызги пены ловят воздух и топят его в водоворотах, как гремящий жидкий зигзаг режет склон высокой горы до фундамента, до самых твёрдых пород.

Ходовой день завершился в 18:30. Достигнув места слияния Камрю с Карагемом и обнаружив отсутствие такого желанного бревна для переправы, решили оставаться ночевать на этом, правом берегу… есть надежда на утренний спад уровня реки, планируем очень раннее, предрассветное пробуждение. А перед ужином, кстати, заварили фиточай из листьев местной очень душистой смородины и только-только распустившихся густо-розовых соцветий иван-чая, очень вкусно получилось. Расцветающий иван-чай в этих местах знаменует начало лета, вот так.

20 июля День переправ
...Тревожно засыпаешь под гул стремительной горной реки и думаешь, что до утра всё должно стихнуть, запас ледяной воды иссякнет. Но нет, в 4:30 утра всё тот же плотный звук, уровень не упал ни на сантиметр, ранняя переправа отменяется, спим дальше.
В семь утра, как по часам, будильник для дежурного – лёгкое сотрясение почвы, подземные толчки, будто невдалеке работает отбойный молоток. Тут на Алтае такое не редкость. К 9:00 приступаем к подготовке верёвочной переправы. Вчетвером подносим и аккуратно с помощью верёвки кладём в узком месте подходящее бревно, натягиваем верёвку и по ней со страховкой переправляются рюкзаки, а затем и их хозяева. Верёвка естественно сильно провисает, бурный поток накрывает целиком, все полностью мокрые. Потом полчаса отогревались у костра. Освежающая переправа!

К полудню выходим на тропу вдоль Карагема. Высота ниже двух километров – в траве появились мелкие темно-бурые ящерицы и стрекочущие кузнечики с жёлтым брюшком. Недостаток витаминов и обеденных калорий восполняем поеданием почти спелых горьковатых ягод жимолости...

Карагем представляет собой водосбор двух макросклонов, Южно- и Северо-Чуйских Белков. С обоих бортов его мощной долины срываются висячие долинки-каньоны притоков, южных и северных.

Такой себе слив-граница. Вода в Карагеме очень мутная, каменно-серая и очень-очень быстрая. Неистовые водовороты в высоких ступенях порогов, оглушительный рёв, холод и грязь. Жутковатые ощущения, когда стоишь на сумеречном, уже неосвещённом берегу и смотришь прямо в свирепый поток, похожий на грохочущий перед носом бесконечный товарный состав, сплошь болотно-серые вагоны, гружённые илом, песком и мелкими камнями. И прямо в центре этого жидкого хаоса телеграфным столбом стоит чёрная вертикаль ствола мёртвого дерева, посреди беснующейся стены жидкости цвета бетона, стоит неподвижно, отчаянно. Как оно там оказалось, как выстояло? Чудеса.

На финише дня третья переправа – на этот раз освежающий брод по рукавам карагемских разливов, естественно не снимая подсохших за день ботинок. Двигаться нужно не поднимая ног, водя ступнями у самого дна – так устойчивее. Смотреть на текущую на тебя воду невозможно, кажется, что падаешь лицом вперёд. И всё-таки, преодолев все препятствия, мы добрались до просторного пастбища на развилке Карагем-Йолдоайры, дошли до Карагемской поляны. Здесь есть люди (до этого мы видели трёх туристов из Бийска на 9 день пути).

21 июля День №13
Сегодня днёвка в верховьях Карагема, на большом речном распутье. По виду очень строгая, суровая местность. Совсем непохожа на увиденные ранее долины Шавло и Юнгура. Добавила соответствующей фактурности и непогода, серая, мглистая. Дождливые облака ползут у самой земли, рвутся об камни, блукают в лапах мрачных лесов, уходят вверх по течению, сливаются с серостью ледников. Поначалу даже как-то неуютно было, а потом свыклись с таким дремучим пейзажем, расшевелились.

Поляна оказалась обжитой и многолюдной: домик и палатки летнего лагеря для детей из предгорных посёлков, хозяйки-вожатые угостили нас лишним хлебом. Кизер, паренёк-вожатый из лагеря, после немногословного знакомства выделил нам удочку и мы вместе пошли рыбачить на карагемских разливах. Тут ловится хариус, нужно выбрать болотистую заводь у берега со слабым течением и ждать клёва. Мы так и не дождались, хотя и воспользовались всем заготовленным арсеналом специальных мушек, бусинок, стопоров и поплавков. Ухи не получилось.

Коротаем пасмурный вечер у костра, паримся в бане, открывшаяся за столько дней яма желудка постепенно наполняется – лепёшки с какао и борщ на обед делают своё сытное дело. Йолдоайры заполноводнела и стала ещё мутнее, как молоко, как известковый раствор. Приходится отстаивать и фильтровать воду. Засыпаем под каплями мелкого дождя.

22 июля
Днёвка скоропостижно закончилась, пора идти на новую стоянку. Вчерашний дождик тем временем не прошёл бесследно – там и сям, под кустами, на обочинах, высматриваем и собираем грибочки, после обхода высокого прижима вышли на супер- урожайные места, получилось килограмма два. А стоянка предстоит безлесная, без дров, поэтому решаем готовить добычу прямо на обеденном привале. Так что небольшой костёр, кастрюлька, масло и лучок для жарки – и к стандартной колбасе с сыром и чесноком добавляется солидная порция вкуснейших алтайских грибов.

Лес кончился, редкие стрелы лиственниц сменились ворсистым ковром кустов карликовой берёзы, здесь в зоне высотной поясности привычные деревья с чёрно-белой корой и свисающими косами ветвей превращаются в непроходимые кустистые заросли высотой в полметра, с крошечными и грубыми листочками. Направление это довольно оживлённое, встретили новосибирскую тургруппу, местный ГАЗ застрял на слишком крутом подъёме, смотрели как прорываются сквозь мощную реку джипы алтайского автопробега. За спиной остаётся дымящаяся от испарений расщелина сурового Карагема, до встречи!

23 июля День № 15
Итак, заклеиваем пластырем мозоли двухнедельных скитаний среди сияющих холодом льдов, клокочущих осыпей, среди еле видных тропинок, цепких зарослей и бурелома. Обуваем ботинки, рюкзак на плечи, в 9:45 покидаем стоянку на 2550 и начинаем продвижение к нашей следующей категорированной цели: перевал Эренбурга (1А), осыпной с обеих сторон, весьма лаконичный и с возможностью широкого обзора (высота 3100 по GPS).

По дороге фотопривал на озере, красивые места – амфитеатр крутых рыжих склонов вокруг мерцающей водной поверхности. Земля здесь только из истлевших трав и мхов. И все цветы тут расцветают только для того, чтобы истлеть, зачернеть землёй среди бесплодных камней, чтобы просто стать почвой для следующих поколений ещё более пёстрых цветов.

Подъём даётся довольно легко, к полудню выходим на перевал. Он представляет собой широкое плато между двумя обрывами, острые камни торчат клыками среди равнины. И вот с высшей точки открылся вид на восток, далёкий-далёкий, практически нереальный, запредельный восток.

Это Монголия, точнее почти слившиеся с дымкой на далёком краю неба синие хребты и снега монгольского Алтая за Бельтырской равниной. Что такое Монголия для меня до сегодняшнего дня? То же, что и Перу, и Гренландия, и Большое Магелланово Облако. А теперь я увидел, это совсем другое дело. Та самая страна, которая до этого была лишь пятном на карте, страна кочевников и степей, страна-синоним слов «неизведанный», «таинственный», «затерянный».
Бывает такое – видишь что-то и всё, ты полностью поглощён, ход мыслей теряет привычный порядок, замираешь, всматриваешься и размышляешь. И уже не будешь таким, как был – что-то меняется, всего один взгляд, строчка, слово – переход на другой уровень, новые мечтания, полёты, чувства, свежие идеи и то, что невыразимо словами. Так вот та цепочка заснеженных гор под громадами облаков там, на монгольских просторах – это именно про нее. Мне сразу захотелось очутиться там, походить пешком по краю тысячи дорог и направлений.

Как всегда бывает с прохождением перевала, сначала вверх, потом вниз: подходим к обрыву, заглядываем в широченную пасть пропасти, замираем на самом краешке и спускаемся в долину Джело. Крутой склон, камни вырываются из-под ног и с цокотом катятся по 200 метров вниз. За полтора часа сбросили 500 метров, спустились на обед к заболоченному озеру. Очень приятные места, окутывающие необъятностью виды, облака в небе и в воде ручья.

После обеденной дрёмы идётся неохотно, даже вниз. За время нашего пути мы повидали и известково-белые, и стеклянно-прозрачные реки, ручьи с голубоватым оттенком и потоки серого, оливкового цвета. А вот Джело оказалась мутно-жёлтой рекой, такой алтайской Хуанхэ. На разливах перед громадным телом ледника переправились и стали на пятнадцатую ночёвку.

Это безлесная часть похода, а значит – 10 минут на кипяток для кофе, 45 минут варки горохового супа с сушёным мясом и свежесобранными подберёзовиками (вокруг кусты берёзового стланика) и ещё 10 минут на кипяток и заварку чая. Уходит около одного газового баллона (230 г) за ночёвку.

...Полмесяца в горах, такого ещё не бывало. Это ценный опыт, можно понаблюдать за самим собой. Пока что всё отлично, хватает сил любоваться и даже брать ручку и писать об этом: ...с кружечкой горячего сладкого чая сидеть и любоваться замечательной непрерывностью моментов красоты. Вот над мутнеющими горами медленно и величественно перекатываются эфемерно-розовые, с перламутровыми верхушками, облака, как антиподы этих твёрдых и вечных каменных конусов и пирамид, якорей ледников и морен. Вон там, на юго-востоке, точно пущенный огромным зеркалом солнечный зайчик, пробившийся сквозь блокаду туч и хребтов солнечный луч раскрасил склон долины. Там горы прячутся в холмы и опускаются ущельями на землю, на широкие пустые равнины, вплоть до самых волнующихся в конвекционных потоках горизонтов.

До чего же приятно пройтись по нашему крошечному палаточному лагерю, умыть лицо водой соседнего ручья, спрятать забытые вещи под тент, глянуть как можно дальше и выше, последним зайти в тепло палатки, а потом в свете налобного фонарика, когда уже все спят, написать эти несколько строчек в блокноте. До чего же это приятно – рассмотреть вблизи своё невыразимое ощущение спокойствия и счастья.

24 июля
Новое утро удивило - наш ручей просто-напросто исчез за ночь, лишь влажные камни на дне сухого русла; на ближайшей вершине снег, вчера его там точно не было.
Числа и названия дней стёрлись. Остались только качества: день перевала, день отдыха с баней, день на озере. Сегодня день дождя. С трудом вспомнили, что сегодня не только шестнадцатый день похода, но и воскресенье. В городах начинается выходной, а у нас начинается затяжной дождь. С перерывами, с ливневыми вставками, с солнечными вспышками в разрывах серых быстро летящих облаков.

Погода конкретно испортилась. Пришлось расставлять собранную уже палатку. Отсиживаемся. Увлекательная партия в преферанс, припасённые на такой случай книжки – историко-культурные очерки про Алтай и сборник рассказов Акутагавы. Коротаем пасмурное время, щёлкаем конфеты и орехи привальных пайков, рассматриваем карту маршрута.

После обеда стихает – решаем идти, чтоб не слушать урчание в животе, да и просто размяться. Всего полтора ходовых часа, а поднялись с 2550 до 2770 метров, и это ощущается – со стороны хребта задувает, вместо дождя посыпалась ледяная крупа. Сгущается тёмный туман, он несёт холод. А над Южно-Чуйскими льдами розовое зарево, которое резко гаснет, будто кто-то выключил свет. Напоследок случился фейерверк – сгорела горелка, запасная работает плохо, долго дожидаемся чая, строим каменные стены вокруг палаток. В темноте окончательно похолодало.

25 июля
Самая холодная ночь. Тент палатки в инее, вода в чашке замёрзла. Но небо идеально чистое, будет погожий денёк. Скользящая по цветочным коврам тень орла распугивает пищух.

Лёд на камнях, скользкие шаги. Вверх, вверх, нужно набрать 800 метров высоты. Вдоль каньончика, по осыпям. Интересная порода под ногами, такие книжечки расслоившихся камней, каменные страницы, исписанные древними руническими знаками, почерком отступающих ледников на истёртых скалах. Снег играет в прятки с солнцем, прячется в синих тенях от больших валунов.

Приближаемся к отметке 3000, выходим на снежно-ледовое плечо вершины. Это самая высокая часть пути, и это чувствуется – отдышка, усталость.
И тут внезапно на сверкающем белом фоне появляется бабочка-крапивница, на высоте 3500 метров! Последние невзрачные соцветия мы видели на осыпях в 600 метрах ниже. Что здесь делает эта бабочка? Обычно эти летние бабочки не встречаются с сугробами – может быть она ослеплена и дезориентирована снежной плоскостью? Почему она здесь? Что высматривает, ищет? Наверно, то же, что и хемингуэевский леопард под вершиной Килиманджаро.

Вершина. Полное название Купол Трёх Озёр. Насладившись фактом восхождения и проведя основательную фотосессию, уселись разгадывать названия близлежащих вершин – пик Актру, вершина Джело, перевалы Маашей, ТПИ, Фестивальный. Отсюда видна даже Белуха – высочайшая гора Алтая. С севера надвигалась завеса облаков.

Дальше только вниз. Сбрасываем по 200 метров вертикали за каждый 20-минутный переход. Взору открылась огромная котловина массива Актру – невероятно большие ледниковые пустоши, иссиня-чёрные скальные стены, белые нити речных потоков из-под ледопадов.

Вид как с самолёта – настолько резкий и крутой склон. И нам как-то надо по нему спуститься туда, на самое дно. Долго шли, до самого вечера. …самая нижняя часть пути, после перил, проходит по такому кулуарчику-воронке. В него ссыпаются все отвалившиеся камни, ни один не пройдёт мимо этого камнесборника. И вот мы тут как живые мишени – эту мысль было бы легко прогнать из головы, если бы не постоянно встречающаяся каменная пудра на булыжниках под ногами. Так отмечены места, гуда бил камнепад. Свежая-свежая пыль от звонкого удара, её еще не развеял ветер и не смыл дождь. А ведь дождь здесь был вчера! То есть это всё сегодняшние камни-снаряды – быстрей, быстрей отсюда.

Всё, мы дошли. Уютная полянка среди кедров. Тут же объявились почти ручные бурундуки и пищухи, птицы – горихвостки, трясогузки – садятся совсем близко, ждут сухарей и крошек. Можно расслабиться и даже сбегать за хлебом и консервами. Да-да, дикая часть похода окончена – в километре от нас домики альплагеря, машины, магазин и множество людей.

26 июля
...Вынужденная днёвка в окрестностях альплагеря. Непогода держит нас тут до самого вечера. Как всё-таки нам повезло – мы были на солнечной вершине между двумя пасмурными днями. В появившееся свободное от движения время знакомимся с соседними тургруппами, в основном отдыхающими, гуляющими налегке. В альплагере полно хозяйства, есть даже столовая-каюткомпания, дизель-генератор и баня. Отдельный домик отведён под научные цели. В окне виднеются пресс-рамки ботанических коллекций, барометр-самописец, другие приборы. Тут пережидая под крыльцом дождик, мы застали особую здешнюю касту – научных работников, географов-исследователей. Разговорились с Женей – экологом-ботаником, изучающим взаимодействие здешних растительных комплексов. Он участник стационарной экспедиции Томского университета в долине Актру.

«Коллеги-дендрохронологи исследуют по деревьям состояние природы и климата в донаблюдательную эпоху, то есть до 1700 года. А уникальность данной долины заключается в наличии старейших деревьев, здесь растут пятисотлетние кедры – повествует раскуривая трубку Женя – ниже лес молодой. Профессор Сапожников, впервые описавший эти места, отметил в записях 1895 года, что в низовьях Актру сплошные гари, следы обширнейших лесных пожаров. А выше огню не дали прорваться полосы осыпей. Так что тут сохранились интереснейшие экземпляры, они проросли сразу после окончания Малого ледникового периода, 15 – 16 век, когда ледники чуть отступили.
Думал вот сегодня весь день на моренах провести, пособирать материал, да погода не позволила. Из Кош-Агача приняли радиосводку – этой ночью обещают заморозки, потом два дня солнечно. О, вы аспиранты! Физики? Я сам со второго курса физфака на биологию перевелся, так получилось. Про магазин не знаю, может позже откроют, подождите ещё». Женя-эколог удалился на ужин, а мы пошли в свой лагерь, дождь почти прекратился. Занятные встречи. Вечером поднялись на горбы морен, всматривались в ледники, сидели на камнях, насвистывали песни, прощались с горами.

27 июля
Последний переход.
Солнце. Широкая долина. Душистые кедры. Мост домой через реку Актру. Появляется мобильная связь.

Казалось, что может быть удивительного в последний день, но не тут-то было – невероятно поразили ландшафты Курайской степи, по которой мы проехали от перевалки до Акташа. Огромная плоскость, со всех сторон окружённая высокими горами, привычное понятие идеально ровного степного горизонта упразднено круговой панорамой горных хребтов. Чудесные пейзажи. Средняя высота Курайской равнины 1600 метров, а совсем рядом виднеется пик Актру, который выше чётырех километров – вот это перепады!

Деревянные дома посёлков, защитные валы у речных берегов, здесь своя особенная жизнь и орёл парит так низко, что видно остриё его клюва и кончики перьев на крыльях.

28 июля
Дальше сплошное послесловие – мы уезжаем. Но естественно обещаем вернуться.
Целый день в автобусе. Новые знакомые-попутчики, Эдик и Галя, москвичи, забросившие столичную жизнь и отправившиеся смотреть, как устроен мир. Накопили денег, уволились, купили снаряжение (первый раз в больших горах!) и поехали. Сначала вот Алтай, дальше через Барнаул в Кемерово, а потом к красавцу Байкалу и до самого Тихого океана…

Ели чебуреки на обеденной остановке, болтали о впечатлениях и путешествиях, смотрели алтайские фотографии и рисунки. Наше путешествие подходило к концу, а у этой парочки всё только начиналось. Они выскочили на барнаульской окружной, мы поехали дальше, к ночному Новосибирску.
Впереди август – думалось мне – можно будет ещё где-нибудь помотаться. А осенью нас с Колей ждут самолёты в Европу. Ничто так не облегчает печали от окончания путешествия, как ожидание начала следующей поездки…

Записки на алтайских тропинках

Лето 2011, почти весь июль мы провели в горах Алтая. Чудеснейшее время, удивительные места. И так как я изначально догадывался, что это будет необычное путешествие, то захватил с собой блокнот и карандаши, чтобы не упустить возможности зафиксировать все наблюдения, впечатления и мысли, которые здесь, внизу, никогда не мелькнут в голове.
Я старался записывать ключевые слова непосредственно в процессе движения, на больших привалах, прямо на обратной стороне карты или листика с продуктовой раскладкой. Иногда на обеденном привале успевал сделать карандашный набросок примечательного горного вида. А на днёвках или в свободные от дежурства вечера переносил записи в блокнот, дополнял рисунками и схемами, воспоминаниями, эпитетами и олицетворениями. Конечно, кое-что забылось прямо на тропе, что-то просто невозможно описать словами. Но в целом, читаю - и снова оказываюсь там.
Итак, избранные странички алтайского дневника

8 июля
800 километров на микроавтобусе по предалтайским степям. Первая половина пути прошла незаметно – все спали. Через весь Новосибирск, город на Оби, через Барнаул… мимо Бийска, с заездом в Горноалтайск за докупками и регистрацией в МЧС…
Равнинные тихие реки начинают сужаться в тисках скалистых прижимов, кувыркаются в кипящих порогах и водоворотах. Это Катунь собирает дань со всех ущелий и долин русского Алтая и тем роскошно живёт своей текучей речной жизнью меж террас и берегов до самой Оби, где сама, достигая устья, становится лишь неразличимой частью потока до самого Карского моря... среди сумерек вырисовались силуэты долгожданных гор – узкие изрезанные хребты, драконьи спины, усаженные шипами стволов хвойных пород.

9 июля
Доехать до гостиницы мы не успели, переночевали прямо в машине. Тем временем на дорожных указателях Петровки, Первомайские и Урожайные Алтайского края сменились странными и по-настоящему местными названиями Алтайской республики – Карым, Онгудай, Актел, Камлай. Сменился и пейзаж за дребезжащим окном – леса стало поровну со скалами, гигантские ряби осыпей, каменные вершины, подавшиеся розовыми оттенками рассвета. Это долина Чуи – «бурной», здесь проходит Чуйский тракт. Местами выше нынешней трассы видны остатки древней дороги, пути из монгольских бескрайних степей с ещё более бескрайние сибирские просторы.
...Все местные жители имеют характерный монголоидный тип лица, все невысокие. Позже наш проводник расскажет, что русских здесь немного, в основном горные народности: на северном Алтае тубалары, челханцы, кумандинцы, на юге собственно алтайцы, теленгиты.

... На следующие два дня разделяемся на конную и пешую группы. А вот и скакуны, пять жеребцов с именным тавром «Э» на левом бедре. Мне достался гнедой Оська. Но-о-о, поехали! И сразу же пошли впечатления – верхом, по крутым тропам, сквозь тайгу к ледяным пикам Алтая – необычайно здорово!

Сначала по Можойской долине, кругом разлапистые лиственницы с чёрными от мхов и давних пожаров стволами, да невысокие но коренастые кедры с неспелыми пока, сиреневыми шишками. Зигзаги ручьёв на зелёном холсте, крапинки цветов всевозможных расцветок, а выше только чёрно-белые скалы и круглое небо в облаках и крепкий западный ветер. Затем через урочище Салбах, вдоль осевого хребта к перевалу Орой на плато Ештыкол. Проводник говорит, в картах ошибка, правильное название – Дылдыскёль, «звёздные озёра».

Там среди болот и каменных россыпей действительно прячутся маленькие озерца, в которых по тайным ночам наверняка купаются большие немерцающие горные звёзды. Но сегодня сгущается непогода, устало тянется наш караванчик под тяжёлыми пепельными облаками, в разрывах которых блещет круг вечернего Солнца. Мой конь оказался весьма своенравным, если чует, что наездник жалостливый, всё делает по-своему – останавливается, когда хочет, тянет поводья вниз и щиплет сочную травку, а потом догоняет остальных, боится отстать. Остаться в одиночестве здесь и для коня и для человека дело страшноватое, здесь дикое царство, вотчина зверей и духов.

10 июля
На мой вопрос об этимологии названия этой горной страны проводник Эркин призадумался и высказал возможные варианты:
«алты» - число шесть + «ай» - луна
«алтын» - золото + «тоо» - гора, вершина.
То ли «Шестилуние», то ли «Золотые горы».
Сквозь лапы кедров пробивается бирюза нижнего Шавлинского озера. «Глубина 37 шагов, охотники мерили» - сообщает на прощание Эркин, связывает коней в колонну и идёт обратно.

...Остаток дня отдыхать и вглядываться в широкую голубую плоскость, в складки волн, в пирамидальные рефлексы гор. Если смотреть не отрываясь, то создаётся впечатление, что пёстрая беготня отражений на воде складывается в отдельную самостоятельную сущность, динамичную, изменяющуюся, сродни клочьям низких кучевых облаков или стайке резвых мальков в запруде. Но эти блёстки, овалы небесного цвета, зигзаги и прямые линии оттенков эфемернее дыма от нашего костра, это лишь игра рассеянного света и цвета в изгибах потревоженной лёгким ветром поверхности горного озера, как наши ночные сновидения суть лишь причудливая рябь на границе сознания, взбудораженного перипетиями прошедшего дня.

В надвечерье установился мягкий штиль и в округе вспыхнули два Солнца – одно небесное сквозь облака, второе озёрное, чуть тусклее, среди толщ непрозрачной бирюзовой воды. В этом сиянии над зеркалом озера кружатся сотни мошек, каждая сверкает, как маленькая искорка, как золотая пылинка среди ветвей дикой ивы – тала... Спокойствие. Уже в темноте с дальней стороны зазвучала песня на протяжный народный мотив.

13 июля
Сегодня идём под ледник, ведущий под перевал Николаева. На привалах обязательно выставляем вверхсмотрящего, он не отрываясь наблюдает за делами выше по склону – обвалы и отдельно летящие валуны здесь нередки. Высота чувствуется, вечером побаливает голова, сонливость, горные симптомы. Но к утру проходит. С утром приходят изменения и в окружающем ландшафте, например вытекающая из-подо льда река гудевшая вечером, как мотор авиалайнера на взлёте, насыщенная стаявшей под солнцем водой, на холодном рассвете урчит заметно тише, клокочет в разливах, уровень течения спал – таяние замедлилось. До жаркого полудня, и так день за днём, цикл за циклом. Спать легли, когда было ещё совсем светло – завтра ранний подъём

14 июля
Я дежурный – на пост в 5 утра, завтрак на газовой горелке, выход в 7:15. Выходим на ледник справа по ходу, и тут же начинается дождь. Сначала морось, затем мощный ливень с порывами ветра со стороны перевала. «Это дедушка Алтай говорит, чтоб мы не расслаблялись». Неравномерность в структуре дождя, в его плотности, видна на фоне тёмных от воды скал – серые, почти вертикальные полосы, ленты ливня сползают влево и вниз, уходят в сторону долины. Движение согревает, хотя температура едва ли выше нуля, гигантский холодильник ледникового цирка, зубья кошек вгрызаются в голубовато-серый лёд. Ледник, поверхность его источена вдоль тысячами шуршащих талых ручьёв, а выше, за отполированным перегибом взлёта, разрезана поперёк глубокими трещинами.

...Из царства миллиардов камней мы попали в страну вечного мёртвого льда. Оборачиваемся в сторону грохота – камнепад.
Представить только – вот от монолита неприступной скальной стены откололся кусочек в полторы тонны, стал сам по себе, большим валуном на краю пропасти; вот его замуровал натечный лёд, и так он гранитным зубом простоял тысячу лет на горном уступе; вот в этот летний день цемент льда дал слабину, и глыба высвободилась, оттаяла из древнего оцепенения и стремглав сорвалась в неумолимую пляску по снежному склону, кувыркаясь, дробясь, отчаянно барахтаясь в редком воздухе, достигая места остановки на белом плато. А потом медленно, полметра в год, ещё тысячу лет ползёт бывшая часть скалы с телом ледника, чтоб там, пониже, занять свою нишу в гребне серой морены. Безучастно, без посторонних глаз, само по себе.

...Крутой участок, 15 шагов – отдых и отдышка. Ну и наконец, перевальная седловина Николаева, 3215 метров по GPS, сняли записку томской группы от 7 августа 2010 – мы здесь первые в этом сезоне!
Перевальная шоколадка и вниз, по крутой страшной сыпухе – всё ползёт, сыплет, катится, кирпичи уходят из-под ног и улетают в 300-метровую пропасть. Так два напряжённых часа спускались до пологих моренных валов... обед на озерце, после обеда заслуженный отдых. Пять мужиков дремлют устроившись на рюкзаках, как младенцы в кроватках, забавно. Дальше вниз, к зелёным лугам, где делаем стоянку. По дороге вдоль ручья жуём листья щавеля и добываем с помощью ледорубов родиолу розовую – легендарный золотой корень. На ужин сегодня традиционный суп плюс салат из местного дикого лука и чабрецовый чай. Мотыльки запутываются в стеблях густой травы и в холоде сумерек на высоте 2500. Тихий вечер.

15 июля
Спать здесь, в горах, неимоверно приятно, уснули к девяти вечера, проснулись в 8:30 утра – 11 часов восстановительного отдыха в спальнике-сшивке. Погода к тому же сонная – по тенту палатки барабанит дождь, сквозь острые отроги протискиваются низкие тёмные облака.

Круто вниз, обходя водопад, по козьим тропам, по эдельвейсовым полянам. И вот тут-то и стало ощущаться незримое присутствие хозяев этих мест – сломанные кедровые ветки с шишками, свежие когтистые следы на песке у реки, клочки светло-бурой шерсти на сучках поваленных поперёк тропы коряг. Медведи совсем рядом, это их долина. Всё-таки интересное и необычное дело – бродить по протоптанным ими тропам, пить ледяную воду из той же реки, что и они, глядеть в тёмную рубиновую зелень их леса. Уже завтра утром, а может и сегодня, мишка будет принюхиваться к нашим следам на обеденном привале, к необычным и аппетитным запахам паштета и колбасы, и будет удивляться – что за диковинный зверь побывал в гостях...

Обошли по верху три высоких прижима, река на поворотах выточила в берегах крутые обрывы. На одном из них, в лесу, заметили что-то светло-серое, неужто палатка? Оказался одинокий белый камень размером с автомобиль. К поиску под ногами золотого корня, душистого чабреца и кристалликов горного хрусталя прибавилось высматривание грибов и медвежьих следов. На ужин суп-первое и жареные грибы-рыжики на второе плюс полтора пряника на десерт по раскладке.
День середины лета на прощание машет рваными флагами тёплого заката.

16 июля
...радиальный выход в цирк притока Юнгура, к красивым озёрам под перевалами Терешковой и Сталинградский.

Выше леса снова курумники – каменистые россыпи. Каменные звери, покрытые приятной на ощупь шерстью мхов, или с пятнистой шершавой кожей лишайников – бурого, болотного цвета, лимонного, оливкового, бордового оттенков, цвета ржавчины, яичного желтка, апельсиновой кожуры. Иные, старые, почти скрылись в густой подстилке травы. Другие, молодые, шевелящиеся под ногами, ещё сохранили витиеватые пёстрые узоры горных пород своей сердцевины. Мы шагаем по ним, тревожим спокойную неподвижность, камни ворочаются и звонко бьются друг об друга в высокой тишине. Секрет устойчивого и быстрого перемещения по осыпям прост – нужно ходить так, чтобы камни под ботинками оставались на своих местах, ведь абсолютное большинство камней находится в относительном равновесии с ближайшим окружением... закат поджёг багряным пламенем треугольники пиков, в глубине долин уже сгущается вечер.

18 июля День № 2А
Ночёвка на высоте 2380 выдалась холодной, особенно мёрз нос. На оставленной посуде под абсолютно чистым небом блестит корочка изморози. Сегодня поднимаемся к перевалу Туманному, сначала вдоль ручья, потом по привычным живым осыпям. Приятно посидеть на разогретых солнцем валунах, от ледника же и в такой жаркий день веет прохладой.
...Выходим на лёд, под ногами виднеются тельца насекомых – кузнечики, бабочки с прозрачными, без пыльцы, крыльями, мухи, жуки – опрометчиво взлетают сюда, подхваченные воздушными потоками, промерзают и запаиваются в синий лёд, как в янтарь. Надеваем очки – слишком ярко.

Часовая разведка в связке налегке определила решение – выходим на перевал немедленно. Полтора часа по перевальному взлёту, по снежным ступеням в глубоких летних сугробах, с близлежащих скал постоянно грохочут оттаявшие камни. Наверху провешиваем перила через поперечную трещину, снежный мост между берегами глубокой тёмно-зелёной пропасти то и дело проваливается. На перевале прошлогодняя записка в туре, шоколадка для поддержания боевого духа и вниз. А вниз – две верёвки дюльфера сквозь скалы и глубокий сыпучий снег.

...Чтоб не поймать по-настоящему холодную ночёвку на леднике, решили сбежать до самых покровных морен, то есть сбросить 500 метров высоты (седловина перевала 3250 м по GPS). Панорамные виды Южно-Чуйских белков, стоящих напротив нашего массива и покрывающихся налётом золота и меди в чистейшем зареве заходящего дня на фоне лилового горизонта восполнили запас сил и позволили таки дойти до ночёвки меж двух малахитовых озёр к 21:30.

...Розовый дым на западе, необычные краски рассеянного вечернего света. Сегодня наконец-то увидим высокие алтайские звёзды над чёрными силуэтами трёхтысячников: звёзды Большой Медведицы засели на перевалах и вершинах массива Красавицы, Стрелец целиком в ложбине уходящей на юг долины.

К полуночи на горном полотне выделились холодным фосфорным свечением ледопады. Это мерцание света восходящей полной луны. Тенью скалистых вершин одной стороны ущелья луна режет склон другой надвое – на равномерно-чёрную и освещенную серебристо-серую, блестящую части...
Сегодня кстати середина, экватор нашего похода. Уже столько впечатлений накопилось, а впереди ещё столько же пути, сколько пройдено за эти полторы недели. Ждём продолжения!