Georgia

Грузия – горная страна. Побывал в пяти городах и из каждого из них были видны горы, то на северном горизонте, то прямо за городскими окраинами. И если в целом грузинское приключение строилось по принципу «куда подует ветер, туда и отправляюсь», то Кавказ был единственным пунктом для обязательного визита.

Добираться решил автостопом и не прогадал. Добродушные водители быстро подбирают и по дороге знакомят с местной историей - "Сванетия всегда была самодостаточным краем, горцы спускались в равнинные княжества только за солью. А так полностью своим хозяйством жили". Пересадки в Джвари и Кхаиси. По пути сворачиваем на самодельный мостик и заезжаем на подпольную лесопилку, где угощают вином и хлебом.

Трасса буквально вырезана в крутых склонах ущелья Ингури. Внизу, на дне пропасти, мутное озеро, окаймленное каменистой полосой и лесами до самых вершин. Это Ингурское водохранилище, обеспечивающее более чем гигаваттную мощность одноименной гидроэлектростанции. Над ущельем развешаны высоковольтные провода. А электричество в Сванетии бесплатно, такие вот льготы для горцев.

Уже в сумерках ловлю джип, водитель приглашает в гости – «зачем на улице ночевать? Что за глупости?». Остаюсь в поселке Джорквали и испытываю на себе то самое грузинское гостеприимство, о котором так много слышал – угощение лобиани, салатом из черемши и обязательная рюмка чачи. Чача здесь абрикосовая, так как виноград плохо растет в горах.
Ранним утром дальше вверх, вдоль течения Ингури. Дорога усеяна камнями обвалов, машины останавливаются у нарзанных источников.

Старт четырехдневной горной прогулки в поселек Местиа. Здесь оказалось невозможным найти газ для горелки. Хорошо, что в инфоцентре нашелся баллон и мне его любезно одолжили на время похода. Открытие: у местного этноса - сванов - есть свой язык, совсем не похожий на грузинский. Продавщица в сувенирном магазинчике учит нескольким полезным фразам: «Коча ладаг» - здравствуйте, «ивасукхари» - спасибо, «демща» - не за что, «ми си малат» - я тебя люблю. В центре поселка есть недорогие кафешки, а на окраине гремит камнедробильный конвейер.

В районе Местии расположена развилка, долины расходятся каждая в свою сторону. Местиачала – на север, Мулакхи - на восток, Бечо – на северо-запад. Я углубился в каждую и ночевал в самых верховьях, поближе к Главному Кавказскому хребту.

• Долина Местиачала ведет к языкам ледников Чалаади и Лехзыр. Подходы к Лехзыру оказались до самой реки завалены лавинными выносами. Огромные белые глыбы скатились откуда-то с поднебесных обрывов и теперь беспомощно тают от весеннего солнышка.

А вот тропинка к Чалаади без препятствий выводит к ледниковым моренным выносам, к черно-белым тупикам ущелий.

Как в одном эссе-хайбун Басё – «я безнадежно болен родниками и скалами, туманами и дымкой, облаками с ветром».

• Долина Мулакхи стала местом расположения нескольких колоритнейших сел - Жамуши, Лахири, Чолаши, Чвибиани, Цалдати, Жабеши.

Джамуши. Вход в местную церквушку похож на вход в средневековье.

Заброшенный двор. А рядом могилка. Вероятно, последний хозяин этой башни попросил не отдалять его кости от дома, а душу от этого высокого чарующего вида со склона холма.

Селение Лахири. Идешь к нему от реки несколько километров и кажется, что расположение домов там сродни размещению валунов в японском саду камней – так чтоб ни с какой точки невозможно было увидеть все 16 башен поселка.

Точнее, 15 с половиной.

Башни тоже не вечны.

По улочкам прогуливается 16-ый век. Лишь только редкие спутниковые тарелки выдают третье тысячелетие.

Старое везде изымается и заменяется, мир сменяет строительные, отделочные и кровельные материалы. Всюду металлопластик и силикатный кирпич вытесняют дерево и камни. Но здесь этот процесс идет заметно медленнее.

Тяжелые тучи перестают сдерживаться, начинается дождь. Прячусь под навес у ворот вон того салатового дома. Через 5 минут из ворот выглядывает мальчишка, зовет во двор. Пережидаю непогоду на кухне, глава семейства Руслан расспрашивает про Украину, рассказывает о вынужденном переезде из конфликтной Абхазии, дает на дорогу полкилограмма свежего сыра-сулугуни.

Дальше по дороге к селу Жабеши, замыкающему обжитую область долины. Навстречу шагают братья-охотники, у старшего на плече ружье. Сегодня, говорят, возвращаются без добычи, а бывает, с зайцем или лисой.

На выходе из села застава, пограничники проверяют паспорт, отмечают в журнале, а заодно угощают домашним вином и кубдари – лепешкой с мясом. На другой стороне долины сторожевая башня бежевым клыком торчит из леса, до сих пор охраняет вход в ущелье Твибери.

Порядком захмелевший, ставлю палатку на болотистом пастбище и быстро засыпаю под шелест дождя.

Утро. Ущелье выдыхает пар прошедшей ночи, туман рвется о лес, иней сверкает на обрывах и еловых верхушках.

Шагаю дальше вверх с твердым решением добраться до ледника Цаннери. Никого вокруг, ни местных, ни туристов. Но вот тропа растворяется в камнях, вот уже снег под ногами, вот сугробы по колено. В кроссовках дальше неудобно. Кадр в верхней точке маршрута, и вниз.

Мои следы пересеклись со следами косолапого хозяина. Значит, медведи уже проснулись и ходят в округе в поисках пропитания. Начинаю напевать песенки, да погромче - мишка скорее убежит, чем станет любопытствовать, кто это там горланит.

Красивейшие виды Мулакхи. Даже местные жители оглядываются и долго смотрят на горы.

В местном средневековье намечаются перемены - уже завезли опоры и кресельные кабинки французского производства.

Скоро на склонах горы Тетнульди соорудят горнолыжный курорт и деревушки долины Мулакхи заживут другим бытом – с отелями и гестхаузами, с прокатом лыж, с вереницей автобусов к станции канатной дороги. А пока они сами по себе, хлеб-шоти из печи-тонэ, сулугуни, яблочная чача, дрова на зиму, сено для коров. Я рад, что успел тут оказаться до необратимых перемен.

• По пути в долину Бечо прохожу поселок Мацквариши. На холме над дорогой, под размашистой кроной ясеня, за столиком разместилась веселая компания настоящих горцев. Мимо пройти не позволили и настойчиво пригласили к столу. Оказалось, сегодня первый достаточно погожий денек для того, чтоб открыть сезон посиделок под открытым небом. Фактурные лица, нетрезвые улыбки, обязательная повышенная громкость в диалогах, прозрачная чача, розовое вино, лепешки с орехами. Парень по имени Такоре попросил сфотографировать их всех вместе и выслать фото на имейл. Дали мне адрес своих знакомых в Бечо, у которых я могу остановиться на ночь, и даже слушать не хотели мои объяснения, что ночую в палатке. А еще они запели – традиционное многоголосье, сильные голоса выводят мотивы старинных напевов, очаровательно.

Дальше просто топал нетрезвым шагом вверх по течению реки Долры. Смотрел по сторонам. Валялся в траве на привалах. Отдавался на волю смешным дорожным мыслям.

Ужкванери. Вот у кого-то весь сад в ярких цветах.

Вот цветущие деревья на фоне ледников. Белое на белом.

Вот детки играют с желтым псом.

Кажется, для нормального функционирования общества (а может, и для самого его существования?) необходимо, чтоб всегда присутствовал процент совершенно вольных путешественников, скитающихся будто бы без целей и конечных пунктов. Тайным обрядом свободного движения-постижения они уравновешивают всю рациональность, меркантилизм, утилитарность и скуку мира. На дороге всегда есть кто-то, от чьих шагов вращается Земля...
А потом обжитые места закончились и в верховьях долины зазвучала тишина. Еще один вечер в безлюдных местах.

"Жалости достоин тот, кто и наедине с самим собой хранит благоразумие и мнит, что на него глядят все остальные" - недавно прочел у испанца Унамуно. Кто-то скажет - странно и глупо путешествовать одному. Отвечу - странно и интересно. Приручая одиночество, рассматривая себя вблизи, отслеживая реакции и мысли, разбираешься кто же ты, куда идешь, кем ты есть. Когда ты с кем-то, ты - не совсем ты, это ты и твое отражение в чьих-то глазах и мыслях. Когда же оказываешься на пределе обжитых мест, у кромки ледника или в дремучем лесу, ближе к медведям и землеройкам, чем к человекам - от тебя остается только ты и пустота, наполненная до краев. Вот тут-то можно встретиться с собой без рассчитанных поведенческих реакций. В своем одиночестве и в своей свободе.

Неожиданностью стал указанный на карт поселок Гули. Он оказался покинутым, причем давно. Развалины так красиво сочетаются с горами.

Почему люди ушли отсюда? Как они жили здесь, на этих крутых склонах? Кто любовался невероятным видом из пустых теперь окон? Не знаю.

А ее было видно издалека. Такой сгусток стремительности, величественности и энергии. Ушба - красивейший кавказский пик. Не верится, что там на самой верхушке кто-то бывал.

Просто взгляда, не то что восхождения, просто взгляда на заветную вершину достаточно, чтоб стать другим. Чтоб устремиться глазами и мыслями вверх, и не встретить преград до нее, кроме воздуха, в котором нет опоры, кроме скал, которые вертикальны.

Закат раскаляет пик, доводит до золотого. Ушба сияет мегаваттной лампой над погрузившейся уже во тьму долиной Бечо. Огонек моего костра греет кружку чая, а потом тухнет от страха, раздавленный прохладной ночью.

Утром серый дождь. Значит, пора вниз.

На трассе подбирает полицейская машина, неразговорчивый водитель в форме подвезет до самого Кхаиси и застрявшие в тучах горы Сванетии перейдут в жаркую Колхидскую низменность. От резкого перепада температур и ландшафтов закружится голова, и я еще долго буду видеть во снах ледники, башни, вершины.

Свежая порция фото-впечатлений из нескольких городов Грузии.

Кутаиси – столица края Имеретия. Сюда Wizzair отправляет регулярные рейсы из Европы, так что довольно много туристов начинают свой грузинский маршрут именно с этого города.

Кутаиси расположен на реке Риони, среди холмов-предгорий. На одну из горок ведет канатная дорога.

Главный собор – Баграти – имеет почтенный возраст, в 2003 году отмечал тысячелетний юбилей.

Местами оборудованы неплохие велодорожки, а вот самих велосипедистов не видать. Скорее всего, это связано с характерным нервным стилем вождения и ненормированным скоростным режимом. Иначе говоря, пешеходы и велосипедисты могут почувствовать себя мягко говоря неуютно на проезжей части грузинских дорог.

На городском рынке продают привычный нам овощной рацион плюс специальные разноцветные приправы, зеленые сливы ткхемали для приготовления одноименного соуса, раннюю майскую черешню бали, листы сушенного фруктового сока – ткхлапи.

А что удивило, так это массовая продажа живых кур. Идея заключается в том, чтоб покупатель дома самостоятельно умертвил покупку и тем самым избавил и себя, и продавца от возможной порчи мясной продукции при хранении.

Так и идут хозяйки с базара, с авоськой в правой руке и с трепыхающейся курочкой в левой. Кажется, в этом есть что-то очень грузинское.

2 мая в Кутаиси – день города и я как раз его застал. Центральный район значительно оживляется.
Парни-богатыри устраивают соревнования по тяжелой атлетике.

Мальчишки меряются силами при помощи армрестлинга.

Девочки тем временем рисуют на асфальте ромашки.

Женщины те же ромашки продают.

Мужчины склоняют головы и курят над шахматными досками.

Девушки подставляют щеки под боди-арт.

Праздничный вечер ознаменовался большим салютом и концертом и даже вечерний дождик не испортил настроения. Остальные же дни моего пребывания в Кутаиси были наполнены тишиной и провинциальным спокойствием.

В этом городе нет нужды бегать по туристической карте в стремлении «увидеть все». Здесь можно укрыться от шумной суеты и просто посидеть полдня в фикусовой тени. Отличное место, чтоб передохнуть, полениться, привести мысли и дорожные записки в порядок и отправиться дальше, нырнуть в пучину следующей главы путешествия.

Местиа – пожалуй и не город вовсе, поселок городского типа, просто самый большой в приграничном районе Верхней Сванетии. Визуальная доминанта в застройке – знаменитые башни, по-сванетски «кошке». Им уже по 800 лет, а они все еще актуальны в качестве зернохранилищ и чердаков-сараев. А вот оборонительная роль утрачена.

Хотя бойницы не заделывают, а на каждом из пяти этажей есть каменная крышка-люк.

Местные жители рассказывают, что помимо утилитарных задач, башни выполняли демонстрационную роль - башня наглядно показывала мощь владельца и достаток семьи. В общем, мерились, у кого выше, как и знатные горожане Болоньи.

В целом Местиа - это современный банк под старинной башней и тощая коровка у белоснежного джипа. И все это в плотном кольце окружения горами-горами-горами.

Зугдиди - административный центр региона Самегрело. Пару тысячелетий назад здесь была территория Колхидского царства, на берега которого заглянули греческие аргонавты.

Городок небольшой, из интересного – дворец князей Дадиани, заснеженный Кавказский хребет на горизонте, целый квартал парикмахерских на центральном проспекте и улица Сталина.

Кладбище в Зугдиди похоже на дачный поселок с небольшими домиками. Могилы с крышами – местная особенность.

До поездки о существовании города Мцхета я не знал. Отправился туда по совету подружки. Оказывается, это первая столица Грузии и расположена она на перекрестке рек Мтквари и Арагви.

Главные примечательности в Мцхете - это Светицховели и Джвари, первые православные соборы Грузии, оба - памятники Всемирного наследия Юнеско. Вот ракурс с видом на оба храма.

Храм Джвари возвышается над долиной, он был построен на том самом месте, где в начале IV века просветительница Грузии Св. Нино и первый царь-христианин Мириан воздвигли большой деревянный крест. Восьмигранный постамент креста до сих пор сохранен внутри церкви. Слева от входа в храм растет абрикосовое деревце, в его тени можно неплохо задремать на полчаса, рекомендую.

Сам городок маленький и не особо интригующий, так что было время и настроение походить вокруг.
Название старой крепости на север от Мцхеты я так и не разузнал. Но если б у меня было веселое право переназвать – была бы «Рептилья цитадель». Ведь сейчас, как я убедился, там хозяйничают ужи, веретеницы, ящерицы и большие сухопутные черепахи.

Наступают первые жаркие деньки, над лугами задрожал разогретый воздух и буйволы освежаются в дорожных лужах.

Под храмовым холмом - автобан Тбилиси-Гори и овечье пастбище. Такие пасторальные пейзажи в окрестностях Мцхеты.

Тбилиси сильно отличается от предыдущих городов. И неудивительно – жителей здесь в 8 раз больше, чем в Кутаиси и в 160 раз больше, чем в Мцхете. Да и статус столицы обязывает Тбилиси быть оживленным, разноцветным и современным мегаполисом.

Ловится перекличка с Одессой - эти платаны, балконы, рустика фасадов. Только наклон проезжей части может подсказать, что на фото проспект Шота Руставели, а не улица Ришельевская.

Множество локаций для классического городского туризма - собор Метехи, крепость Нарикала с крутыми ступеньками на оборонительных стенах, пешеходный мост Мира, ведущий в живописный парк Рике.

А есть места, незаслуженно оставленные без экскурсионного внимания и открывающиеся как бы случайно, при бесцельных прогулках по городу.
Вот, например, разрушившаяся Армянская церковь на улице Исани.

Или рыбные места на набережной Горгасали. Рыбаки охотно рассказывают, какие виды водятся в мутных водах реки Мтквари.

На центральной аллее стрит-арт инсталляция с фруктовым прилавком.

А еще дворы в старых кварталах - я облазил десятки из них, открывал ворота, поднимался на балконы, заглядывал в окна, иногда отвлекая жителей от квартирных дел. И неспроста.
+ + +
Заметка про геометризм тбилисских двориков.
Нам, потребителям зрительных впечатлений, по умолчанию нравится визуальное разнообразие, цветовой фейерверк, тончайшая детализация, неожиданные линии, приведенные к общему и невыразимому знаменателю художественной гармонии. Когда полмира оказывается во власти воображения и в узких, в общем-то, пределах поля зрения – Саграда Фамилия, рассветная панорама с вершины Эльбруса, краски индуистского Холи, холсты импрессионистов. И этот эффект уловился во двориках старых домов Тбилиси. Растрескавшиеся завитки лепнины, стоптанные полки лестничных ступеней, сетка бельевых веревок, квадраты оконных отражений на пыльной земле, балконы, вангоговские неправильности перспективы и горизонтали, кошки, кирпичные внутренности стен, ветхость воплоти.

И особая прелесть в том, что все это сделано не специально. Эти визуальные нагромождения сотворились вовсе не для того, чтоб быть чем-то отдельным, вроде собора, колонны, моста. Часть смысла архитектуры заключена в необходимости зрителя, главный фасад воздвигается, чтоб на него смотрели. Наполнение этих дворовых пространств происходит явно по-другому. Хаотично, без претензии, с медленным течением времени, за счет обыденной жизнедеятельности обитателей – как прописанных по этим адресам, так и не прописанных – старых деревьев, виноградных лоз, жуков-короедов, голубей под черепичной кладкой. Дворы заполняются своей эстетикой как бы невзначай, как бы ни для кого. И этим очаровывают заглянувших внутрь и присмотревшихся. Художественность невзначай - как если бы рисовать картину посредством умывания, завтрака и ежедневной ходьбы на работу.

Не знаю, насколько этим впечатлением можно поделиться, используя слова и фотографии.

Воздух наполняется пылинками и мошками, мерцающими в предвечерних солнечных лучах, девочки окунают букеты желтых цветов в воду фонтана, соседки переговариваются через колодец двора, переулки заполняются рассеянным светом и эхом суеты центральных проспектов. Мозаика большого и красивого города.

Силуэт Тбилиси - города, куда, как и в Барселону, Берлин и Будапешт, мне хочется вернуться.

Технически я побывал на территории этой страны еще в 2008 году, когда в горном походе по российскому Кавказу наша группа поднялась на пограничный перевал Джантуган Восточный и нам открылся южный, сванетский, склон главного кавказского хребта.

Ну а по-настоящему Грузия сбылась только сейчас, спустя шесть лет. Сбылась захватывающе и ярко.

Столь отзывчивые и гостеприимные жители, столь широкий визуальный диапазон – пальмы в городском парке и ледники на склонах пятикилометровых вершин, строгий черный дресс-код провинции и европейская разноцветность Тбилиси, тысячелетние каменные соборы и президентский модерн из стекла и металла, шумный час-пик на столичном проспекте Руставели и плавные линии окружающих предгорий, где водятся ящерицы и сухопутные черепахи.

А в воздухе такие свежие запахи, смесь майских гроз и цветущих деревьев, горных лесов и неизвестных мне душистых трав. Жаль, фотографии не передают ароматов.

Обо всем об этом постараюсь рассказать в ближайших фотоотчетах. Напишу о грузинских впечатлениях, а заодно и сам еще раз пройдусь по линии своего очередного вольного экспромт-путешествия.
გამარჯობა, საქართველო! Гамарджоба, Сакартвело!